В своем знаменитом эссе Вирджиния Вулф утверждает: главное, чего не хватало женщинам для творчества, — это своя комната, чтобы уединиться, и минимальный доход, чтобы не голодать. Таких элементарных вещей не могла себе позволить ни одна из ее великих предшественниц. Джейн Остин писала в столовой, пряча черновики под салфетками, а до 20 века у женского романа практически не было традиции. В этом эссе, однако, Вулф вовсе не собирается отказываться от красоты и меткости своего слога, присущего ее художественной прозе.

Прелесть «Своей комнаты» заключается в том, что она служит примером спокойствия ума, которое, как настаивает Вулф, является определяющим качеством всех великих художников. Ее прозрачное и изящное эссе посвящено не только необходимым материальным условиям писательства, но и самопреодолению творца.

Впервые это эссе было опубликовано в 1929 году. С того времени изменилось многое, по крайней мере, формально, но суть творчества осталась прежней, как и необходимость отстаивать свое пространство — не только для писательства, но и для жизни в широком смысле.

«Своя комната» выходит в переводе Дарьи Горяниной.

От автора

Могу лишь сообщить свое мнение по одному пункту — если женщина хочет писать книги, ей понадобятся деньги и собственная комната; а это, как вы понимаете, не отвечает на вопрос об истинной сути женщин и литературы. Я увильнула от священного долга предоставить вам вывод —- вопрос женщин и литературы остается для меня нерешенным.

Чтобы немного загладить вину, я постараюсь показать вам, как пришла ко мнению о собственной комнате и деньгах. Как можно более полно воспроизведу ход мыслей, приведший меня к такому выводу. Когда я продемонстрирую идеи, предубеждения и заблуждения, что кроются за этим выводом, вы, возможно, увидите, что они имеют некоторое отношение и к женщинам, и к литературе.

Для кого эта книга

• Для всех, кто интересуется классикой и творчеством Вирджинии Вулф.

• Для творческих людей, которые хотят найти свое место в этом мире и добиться успеха.

Цитаты из книги

Волшебные зеркала

Все эти века женщины выступали в роли волшебных зеркал, в которых мужчины отражались настоящими гигантами. Без такого волшебства Землю наверняка еще покрывали бы джунгли и болота. Военные победы не состоялись бы. Мы все так же выцарапывали бы оленьи силуэты на бараньих костях и меняли бы кремень на овечьи шкуры. Зеркала необходимы для всякого героического или воинственного действа.

Шекспировский гений

Шекспировский гений не мог зародиться среди необразованных слуг и рабочих. Как же он мог принадлежать женщине, которая трудилась с детства, которую заставляли работать родители, закон и традиции? Разумеется, какие-то таланты женщинам присущи — как случаются они и в рабочем классе. Порой на свет появляется очередная Эмили Бронте или новый Роберт Бёрнс. Но им не удается проявить себя.

Великие поэты умирают в муках

Обществу безразличны стихи, романы и истории. Ему все равно, найдет ли Флобер нужное слово, выверит ли Карлейль очередной факт. И уж, конечно, оно не будет платить за то, в чем не нуждается. Поэтому писатели — Китс, Флобер, Карлейль — страдают от бесконечных помех и препятствий. В этих трудах слышны проклятия и плач. «Великие поэты умирают в муках» — вот их печальный лейтмотив.

Такие разные комнаты

Комнаты бывают такие разные — спокойные или мятежные, с окнами на море или, напротив, в тюремный двор, увешанные стиркой или украшенные шелками и опалами, жесткие, точно конская грива или мягкие, словно перья; войдите в любую комнату, и вас захлестнет необыкновенно сложная волна женственности. Женщины просидели взаперти миллионы лет, и стены пропитались их творческой силой.

Анонимность

Призраки целомудрия требовали от женщин анонимности вплоть до XIX века. Каррер Белл, Джордж Элиот, Жорж Санд — жертвы внутренней борьбы тщетно пытались прикрыться мужскими именами. Они отдавали дань традиции, если и не созданной, то оберегаемой противоположным полом. Согласно этой традиции, женская слава позорна. Анонимность у женщин в крови.

Пытки таланта

Когда я читаю, как топили очередную ведьму, об одержимых, травницах или даже просто матерях талантливых мужчин, я сразу думаю, что речь идет о несбывшейся писательнице, поэтессе, немой и бесславной Джейн Остин, еще одной Эмили Бронте, которая сходила с ума на болотах или бродяжничала, и кривлялась под пытками собственного таланта.